со шрамами красивее.
я так хочу.

" альбом не про женщин " — слышали, проходили. в итоге та же пластинка.

музыка — успокоительное глеба. не помогает забыться, но помогает отвлечься от каких-то бурных событий. ощущение, будто альбом нужен был чисто ему. выплеснуть всю грязь. любовь, аддикция и марафоны 2? даже они лучше были.
он понимает, что его это убивает, но так хорошо иногда понять, что вот она, — изнанка твоей души в строках. накрывает легкое волнение, а после наслаждение, а после этих двух стадий принятие.

слабость.

принятие того, что жизнь его бессмысленна и не несет чего-то важного, что может пригодиться раз не ему, то кому-то другому. собаке какой-нибудь. но люди — не собаки. люди — это что-то сборное из животных и злодеев, что используют в своих целях для достижения какой-то поганой цели силы других людей. и, может поэтому, глеб не хочет вносить свой вклад в них? чтобы не столкнуться один на один с реалиями человеческой жестокости на своих трудах.

музыка была, есть и будет всегда.
мы ненавидим часть себя. мы убиваем себя своими же принципами и запретами. оглядываясь назад, смеемся над собой. но вряд ли этот смех радости. отчаянья. посмотри кем ты стал. ты же обещал. себе обещал.

касания мелодии ожогами отдаются по коже. ненавидит такое. триггеры. глупые подколы, выливаются всегда в что-то подобное, от чего хочется биться головой об стену, лишь бы не чувствовать. лишь бы не находиться тут. лишь бы не причинить боль своей болью.

больше внимания, конечно, хочется посвятить фиту с тринадцать карат. красиво, больно, да и отсылка на " больше не буду " очень аккуратная. возможно, аутоагрессия — в какой-то мере продолжение " мама мне страшно "

просишь меня проснись — на небо чисто-синее я улечу.

да, глеб чувствует собственную музыку глубоко.
это как чёртовы бабочки.
только не в животе. в горле застрявшие бабочки, как ком из слёз. застрявшие в груди.
и бьются всё, пытаются выход найти.
может, это даже приятная боль? а может быть нет вовсе боли. как и любви.
родиться, чтобы умереть.
встречаться, чтобы расстаться.
необычно, со слезами, нервными истериками, криками, отворачиваясь к окну, молча, ничего не объясняя.
с долгими обидами и переживаниями, которые не будут высказаны вслух.
оставив неприятный осадок, куча листов с вместе написанными текстами песен о любви, недопитый кофе, тонны обещаний и недосказанных слов, несколько слухов, сменив пароли и адреса.
чтобы до громких ссор и вздохов.
чтобы до противного разочарования и пустых обещаний.
чтобы до вредных привычек и страстей.
хочется ли так?
для этого ли коридор тёмный освещается прямо сейчас?
для этого ли крепко держится за здравый смысл, не пропуская этих же бабочек?
зачем ловит руками свет, пытаясь избавиться от страданий внутри тёмных?

кто-то может сказать, что любой исполнитель делает свою музыку, да и любое своё творчество исключительно для слушателя, для потребителя. однако с этим можно легко поспорить. изначально все делают всё исключительно для себя, а в последствии находятся и те люди, кто поддерживают молодых, начинающих музыкантов и собираются в иногда крупную, иногда не очень аудиторию. но в любом случае любимую, свою. ту, которая, несмотря на всевозможные ситуации, не всегда приятные и хорошие, будет оставаться со своим кумиром. так что копаясь во всем этом итогом будет лишь то, что ребята свою музыку делают потому, что нравится им. потому, что они выливают собственные чувства, а те, кто найдут в них и себя, будут лишь им сопутствовать на не легком пути.